Трудно избавиться от впечатления, что, выбрав именно Адальберта, Оттон I, а вслед за ним и Иоанн XIII настойчиво и в то же время политически деликатно подчеркивали как раз «русский аспект» магдебургского проекта. Они как будто хотели представить дело так, что речь шла не просто о новом назначении экс-епископа Руси, а о логическом развитии славянской миссии немецкой церкви на Востоке, в ходе которой миссийный епископ Руси естественным образом становился митрополитом всех славян, как миссийный епископ Гессена и Тюрингии Бонифаций стал некогда митрополитом майнцским.
Назначение Адальберта выглядит тем более многозначительным, что император шел при этом на вполне определенный риск в отношении церковно-юридического статуса первого магдебургского архиепископа.
Уязвимость положения иерархов, лишившихся своих первоначальных епархий, пусть даже по уважительной причине, хорошо иллюстрирует история передачи Бременской кафедры, до тех пор подчинявшейся Кёльнской митрополии, гамбургскому архиепискому Ансгару после того, как он в середине IX в. вынужден был покинуть Гамбург в результате постоянных датских набегов.
Вот как пишет об этом историк гамбургской церкви Адам Бременский (70-е гг. XI в.): «Тогда Людовик Благочестивый (надо: Людовик Немецкий) ...сожалея о запустении гамбургской церкви, передал достопочтенному Ансгару Бре-менское епископство. Тот же, хотя и знал, что каноническими правилами предусмотрено, чтобы епископ, изгнанный из своего города в результате преследования, мог быть принят на другую, пустующую [кафедру], все же долго противился королю в этом деле, опасаясь стать соблазном для зависти других».
Опасения Ансгара были не напрасны: его переход на Бременскую кафедру был неоднократно опротестован кёльнским архиепископом; вопрос о законности этого шага обсуждался на трех синодах (в 846, 847 и 848 гг.), и окончательное решение в пользу Гамбурга было вынесено папой Николаем I только в 864 г. Известно, что неустойчивым было и положение Госберта в Оснабрюке.
Вспомним, сколько препятствий, и именно церковно-канонического порядка, пришлось преодолевать Оттону I, прежде чем в 968 г. были улажены, наконец, взаимоотношения Магдебурга с Майнцской и Хальберштадтской кафедрами. Выжидать так долго, чтобы в конце концов уже по собственной воле создать юридический казус, способный если не сразу, то в будущем осложнить судьбу новообразуемой митрополии,— для этого император должен был иметь веские причины.
Кандидатура Адальберта в 968 г. возникла не сразу. На этот счет сохранилось уникальное свидетельство Титмара, согласно которому император поначалу собирался поставить митрополитом аббата магдебургского монастыря св. Маврикия Рихара: «Император вызвал к себе (в Италию) Рихара, третьего аббата магдебургской церкви... желая украсить его епископским званием. Но, ознакомившись с каким-то тайно доставленным ему письмом, передумал» и назначил Адальберта.
|